Анастасия Вертинская - о сериале про отца: У него было великое сочувствие к людям, к бедным - особенно

«По мотивам биографии»

- Анастасия Александровна, это правда, что фильм или сериал о Вертинском в свое время хотел сделать Эльдар Рязанов?

- Да, он очень хотел. Эльдар Александрович был большим любителем творчества Александра Николаевича. Мне по этому поводу часто звонил, хотел поговорить об этом с Генеральным директором Первого канала Константином Эрнстом. Но к тому времени Рязанову уже было сложно физически. Он даже предложил Эрнсту молодого режиссера в помощники. Даже на это шел. Но не случилось.

- А как сейчас получилось реализовать эту идею?

- Я поняла, что уже пора снять фильм об Александре Николаевиче. Написала Эрнсту письмо, где объяснила, что вся эпоха Серебряного века у нас незаслуженно забыта и новое поколение об этом периоде ничего не знает совсем. А ведь тогда были потрясающие люди: поэты, художники, писатели… В том числе и Вертинский. Существуют большие дороги русской поэзии, а также есть и малый тромб русской поэзии, и он как раз принадлежит вот к этим малым тропам. Три месяца не было ответа на мое письмо, и я решила, что уже и не будет. Но вот раздался звонок от Эрнста: «Настя, я прочел ваше письмо, оно очень интересное».

- Почему вы захотели именно телевизионный сериал?

- А я вам объясню… Александр Николаевич жил в трех эпохах: дореволюционная, потом эмиграция, в которой он пробыл 25 лет (Париж, Германия, Америка, Шанхай и так далее), а потом он вернулся в Советскую Россию. То есть, три эпохи. Ну, каким образом это может поместиться в один фильм?! Для него все эти периоды были важны.

- И когда Эрнст согласился, вы знали, кто будет режиссером?

- Нет. Во- первых, надо было сначала заказать сценарий. Я написала в письме, что пока жива, много могу рассказать об Александре Николаевиче. Во-вторых, существует книга его мемуаров «Дорогой длинною». И существуют воспоминания моей мамы об их жизни, которая называется «Синяя птица любви». А еще - отреставрированный голос Вертинского, на что я уповала более всего. Константин Львович решил обратиться к Владимиру Валуцкому, но тот сказал, что биография Вертинского ему неинтересна, если только он возьмется за советский период, когда Вертинский был запрещен больше. Но понять искусство Вертинского только по советскому периоду нереально. Годы, так называемого, Серебряного века молодежь не знает, только про банду «Черная кошка» в Одессе. А у Вертинского всегда был узкий сектор аудитории. Это интеллигенция, она его знает очень хорошо, любит его и помнит его. До какой степени этот фильм расширит этот узкий сектор, покажет только действительность… В общем, я не пошла на какие-то флешбэки, например. Ведь за короткий период на экране никто еще не успевает полюбить героя. Надо показать человека.  

- В результате, одним из авторов сценария и режиссером названа Авдотья Смирнова. Как проходила ваша работа?

- Когда мы познакомились с Дуней Смирновой, то у нас с ней было много разговоров. Я же все равно не жила в тот период, когда Александр Николаевич был в эмиграции, и могу рассказать только про свое детство, про свое отрочество в Советской Союзе. Вот я рассказывала о том, как мы строили наш быт, нашу жизнь, какой был Александр Николаевич. Она спросила у меня: «Какую бы вы самую главную человеческую черту выделили у Александра Николаевича?». Я сказала ей: «Неестественную доброту!» У него было великое сочувствие к людям, к бедным особенно. Вы знаете, что он был сиротой? Так вот из-за этого один человек озлобляется, а Александр Николаевич, наоборот. Для него человеческое начало было, прежде всего. Когда приехал в Советский Союз, то давал огромное количество благотворительных концертов… Дуня Смирнова с Анной Пармас сели писать сценарий.

- В этот момент они с вами советовались?

- Отец Дуни – режиссер Андрей Смирнов однажды, на подобный вопрос, ответил: «Да вы что?! Она вообще меня не подпускает». Также было и здесь. Мне только показали готовый сценарий, в котором я сделала ряд замечаний. Дуня очень волновалась как это приму. Я сказала, это, конечно же, не мой отец, но вот этот парень, о котором вы написали, мне нравится потому, что он вызывает человеческое сочувствие.

- А что именно не понравилось?

- Ну, были некоторые переборы уже. Зачем сейчас об этом говорить, - этого нет в сценарии! Я бы сказала, что этот сериал по мотивам биографии Вертинского. У меня было два пути - либо сказать: «Нет, это не мой отец, поэтому я не хочу, чтобы этот фильм снимался! Хотя сам сценарий был очень хороший». Либо, дать им вольную на все. И только сделать какие-то поправки, которые были с перегибами, скажем так. И еще: у меня была все-таки надежда, что будет звучать его голос. Но эта надежда ничем не кончилась, потому что авторы решили, что открывать рот под фонограмму - плохо, лучше он пусть поет так, как поет. К сожалению, теперь в фильме мы не сможем услышать божественный голос Вертинского.  

«Он никогда в жизни не был наркоманом»

- С вами утверждали, что Вертинского будет играть артист Алексей Филимонов?

- Узнала об этом, когда Дуня меня поставила перед фактом.

- Вы его увидели как: пришли куда-то в студию?                  

- Ни в какую студию меня не звали. Просто Дуня мне сказала, какие фильмы мне посмотреть с участием этого актера. Но то, что я посмотрела, ничего мне не говорили.

- В съемках вы не участвовали вообще?

- Абсолютно! Меня никто не допускал до съемок, никто даже не приглашал.

- Это вас как-то обижало?

- Абсолютно не обижало. Вот вы понимаете, когда ты встаешь на какую-то определенную дорогу, нельзя быть трусом в этом вопросе. Да, я понимала, что Дуня будет снимать свою картину, уже по сценарию это понимала, но я должна была сказать, что у каждого художника свой исторический фильтр. Ведь она не жила в то время, и я не жила, и вы не жили. У меня никакой претензии нет, потому что она сняла свою картину на тему той эпохи. Это ее исторический фильм. Вы, кстати, не смотрели до конца этот сериал?

- Я посмотрел одну серию только. Могу вам сказать, что мне, если честно, не понравилось, хотя очень люблю творчество Александра Николаевича. Но, вообще, сомневаюсь, что фильмы про таких людей, нужны? Может не надо?

- Ну конечно, не только такие фильмы некому играть, но также некому играть и Гамлета, и Ричарда III, и так далее.

- Пройдут года!

- Но какие года должны пройти и кто этим должен заниматься? Может, пройдут года и еще раз снимут Вертинского? Почему нет?! То есть вы мне предлагаете ничего не делать?! Запретить, чтобы кто-то пел Вертинского, чтобы кто-то о нем снимал фильм? Почему?! Вот есть поколение, которое ничего не знает, пусть хоть что-то узнают, книгу прочтут, диски послушают.

- Анастасия Александровна, ведь когда человек поет Вертинского в фильме, в данном случае Филимонов… Вам как?

- Я была бы не на своем месте, если бы думала, что нужно влиять, будто бы есть талант, адекватный таланту Вертинского. Я же прекрасно понимаю, что такого таланта нет. Второго Вертинского нет. Как нет второго Пушкина, как нет Блока, как нет второго, кого угодно. Где Чайковский, а где Смоктуновский? Вы хотите этим сказать: давайте не будем ничего делать? Почему? Когда человек стоит в храме у иконы, то не важно, какой слой информации он считывает с этой иконы. Он может быть верующий или неверующий, глупый или умный, талантливый или бездарный, честный или преступником. Важно не это. Важно, что он стоит в храме - смотрит на эту икону виртуозного мастерства. Понимаете, это хорошо, когда человек, например, читает стихи Пушкина, даже если он не умеет их читать. Почему мне говорят: ах, ты так делаешь, не делай этого?! А, кто поет Вертинского, к этому я невероятно толерантна. Его песни исполняют многие. И хорошо, что не «Ах, какая женщина! Мне б такую!» Признаться, из всех, когда я слышала, кто поет Александра Николаевича, больше всех мне ближе исполнение Елены Камбуровой. Но опять же, это не значит, что никто больше не может петь его песни.

- И все-таки: насколько много фантазии в сериале?

- Конечно, есть. Например, история с увлечением Вертинского кокаином.

- Но ведь он описывал это в книге. И про то, что сестра из-за этого выпала с крыши, и что сам он увидел в трамвае памятник Пушкину…

- Да, но до такой, конечно, степени, как это в фильме показано, не было. И потом, это было время, когда поэтом не называли толстого румяного человека со здоровой психикой, он должен быть бледным и высоким. Это была мода, повальное заболевание.

- Игорь Северянин, например…

- Да. И женщины травились в любви: могли пить уксус, стрелять в любимого и промахиваться. А потом, это все описывать в стихах и рассказах. Такой век. Понимаете?! Романтическая любовь, экстремальная - либо все, либо ничего. А Вертинский, поскольку вырос в богеме (в хорошем смысле этого слова), конечно, пробовал это делать. Но он никогда в жизни не был наркоманом. Попробовал и никогда к этому не возвращался. Дальше ушел на фронт медбратом – кровь, смерть, операции. Кстати, в сериале очень хорошо сняты сцены в санитарном поезде, где он не поет ничего, не говорит, а просто делает перевязки. Сильно сделано! Больше показано, как Александр Николаевич с семьей приехал в Советский Союз. У него же не было никогда своего дома. Получил квартиру, а за два года до смерти приобрел дачу. 

«Я не хотела никакой коммерческой выгоды»

- А деньги вам заплатили, как дочери Вертинского?

- Вы знаете, я не претендовала на деньги потому, что это не мой сценарий, и я не хотела бы брать никакие деньги за титр «Вертинский». Просто авторские гонорары за песни: измерили хронометраж, не прибавляя ни секунды, и четко по хронометражу мы с сестрой получили деньги. И это были не самые большие деньги. Я не хотела никакой коммерческой выгоды. Если говорить о монетах, то честно говоря, мне все равно. Не потому что я такая бессребреница, я нормальный человек, деньги нужны. Понимаете, когда речь идет о моем отце, это не концерт в ДК имени Жукова, это все-таки вопрос истории, а у истории свой календарь. Она, вот как ты не пыжься, как ты не корячься, тебя не впишет. А Вертинский вписан навеки в историю русской культуры. Моя миссия в том, чтобы люди, новое поколение, хоть как-то это понимали.

- А только вы участвовали в этом проекте или ваша старшая сестра Марианна тоже?

- Нет, Марианна не участвовала.

- Не захотела?

- Не знаю, очевидно, ей никто не предлагал, я не в курсе.

- А не было такого желания в этом сериале и вам сыграть?

- Нет-нет. Этого категорически не было, потому что я не собиралась играть ни собственную маму, ни собственную бабушку. Это профанации. Не надо.

- То есть у вас уже никакой сцены или кино не предвидится?

- Ваши вопросы меня ставят в тупик. Назовите мне роль, которую я должна играть. Я вас послушаю. Давайте. Чтобы вы хотели я сыграла?

- Мне кажется, «Кто боится Вирджинии Вульф»...

- Кто это сейчас ставит?

- Сейчас? Не знаю.

- Вот и я не знаю.

- То есть вас не приглашают?

- В тот репертуар, который вы видите, на экране и по телевизору меня не приглашают. Даже, если бы предложили, я бы не пошла.

- Влияет ли возраст? Публичному человеку трудно его скрыть…

- Ну, причем тут возраст, я понять никак не могу. Приходят какие-то годы, и не хочется играть, то чего раньше играла… Вот, например, взять бразильские сериалы, помните? Там «Клон» шел, еще какие-то… Вот в этих сериалах обязательно существовали возрастные линии: там старики были, пожилые женщины, и все - это судьбы, не просто два слова – чья-то мама, актерам было что играть. И наравне существовали молодые актеры, и все любимы публикой. Порой отрицательные, порой положительные, но там было, что играть. А сейчас что? Когда мне задают вопрос, почему вы не снимаетесь в кино, я не очень понимаю вопрос. Искренне вам говорю.

- Наше телевидение почти не любит людей в возрасте…

- Да, не любят в возрасте, не любят стариков, хотят молодежные фильмы, хотят стрельбу-пальбу, хотят максимальное подобие американским фильмам. А в Бразилии сериалы - это статья дохода. Понимаете? Но надо еще суметь так сделать, чтобы такое сериальное искусство, стало бы статьей дохода. Мы тоже продаем свои фильмы, но я не знаю, кто их покупает.

- А вы не скучаете по сцене, по кино?

- Я такой человек, что никогда не сожалею о том, что было. У меня в руке стрела и натянута тетива - я всегда иду вперед. Мне всегда есть чем заняться. Зачем мне сидеть у телевизора и сожалеть, что я постарела? Я полна занятий. У меня есть семья, внуки, правнуки, друзья, родственники, у меня полно интересов, я стараюсь максимально заняться выставкой картин моей мамы, а еще продолжаю заниматься реставрацией песен папы. Вот сейчас - проект «Вертинский» - большое дело. Так что, я все время в какой-то работе.